Былое ВДНХ Феликс

ВЕНОК БАБУШКЕ Вот уже более десяти лет прошло, как умерла моя бабушка, нужно помянуть её добрым словом. Слово доброты и правды - это то единственное, что я могу сделать для неё, моей самой любимой! Вот что я могу рассказать. Бабушка - Мавра Акимовна Пашкевич (Савкина в девичестве) приехала в Москву в конце 20г прошлого века (около 1928) и работала нянькой у богатых евреев, по фамилии Шерер. Потом работала на строительстве трамвайных путей. В Москве вышла замуж за Павла Андреевича Пашкевич. Он приехал из Ленинграда, где учился на рабфаке. В Москве он был инженером и политработником на метрополитене. Жили они в общежитии на 2 Хуторской улице(дом 27 корпус 2). Это - коммунальный барак с кухней и остальными удобствами на улице. Когда появились дети, и семье нужна была жилплощадь Павел Андреевич устроился участковым милиционером. В быту, как рассказывала мама, он был несколько суров, считался сильным шахматистом. Мама родилась там же, «Соломенные сторожки» и парк при сельскохозяйственной академии - места её детства. Началась война, Павел Андреевич, как коммунист, пошёл добровольцем. Был заброшен в тыл врага, но неудачно, попал в плен и замучен голодом в концлагере под Могилевом. Сам, будучи из этих мест, уже в лагере для военнопленных был опознан земляками. Они хотели выкупить его, что неофициально практиковалось ушлыми немцами, но когда родственники приехали с выкупом, он уже умер, немцы больных не кормили, а Павел Андреевич болел (возможно, был ранен). В Москве затемнения, бомбёжки, наши прятались в метро на «Динамо». Ходить было далеко и тяжело, бабушка тогда была беременная. Вскоре они уехали в эвакуацию. Попали в город Кукмор Марийскую ССР, где жители были очень отзывчивы и приветливы к беженцам. Но приближались роды, и бабушка, списавшись с родными, переехали в Татарию. Там было голодно, но была работа была в пекарне. Хозяин (?) позволял иногда забрать горелые корки. Приходилось есть ещё и очистки от картофеля. В Татарии бабушка родила, этио был её третий ребёнк. Родившийся оказался девочкой,из-за недоедания у бабушки не было молока и ребенок быстро умер. Она поминала её как Юлю, хотя окрестить её так и не успела. Бабушка рассказывала, что татары плохо относились к русским беженцам, их недоброе отношение сказалось даже в том, что они отказались отвезти несчастных на кладбище (лошади там были) и пришлось нести гробик до кладбища на руках. Так и представляю их: зима, метель и бабушка, ещё молодая, с гробиком Юли на руках. Ещё труднее было возвращаться в Москву, нужно было иметь разрешение от властей для возврата, а его не дают. Устроившись в команду по перевозке скота, рискуя арестом , бабушка тайком, пряча в сене в товарном поезде, перевезла оставшихся двух детей в Москву. Сделать это было непросто,возвращаться было нельзя,сено проверяли на кордонах штыками, но за две поездки дети оказались на месте. Рассказы о мытарствах эвакуации были главным из её воспоминаний. В Москве квартира оказалась занятой, жили у родной сестры бабушки Марии Акимовне Бородиной (по мужу), впоследствии монахини Марии. Она не эвакуировалась т. к. работала на трамвае, а трамвайное депо не эвакуировали. Нужно было как-то выживать, и появился «он», мама говорит неплохой человек. Родион Алексеевич Проскуряков – работник КГБ. Он помог, отсудить комнату на 2 Хуторской улице, а до этого устроил бабушку комендантом в общежитие КГБ. Позже бабушка перешла в поликлинику в рентген-кабинет, так же КГБ, там проработала 17 лет. Вообще она с удовольствием носила форму и есть знак «25 лет доблестной службы» После сокращения аппарата КГБ она работала в метро на станции «Площадь революции» обходчицей, о чём рассказывала мне, ещё ребёнку. Потом устроилась на работу в гостиницу «Ярославская» и я помню, как помогал ей пылесосить, хотя, наверное, скорее мешал ей. Ярким воспоминанием был следующий эпизод. В детский сад я ещё тогда не ходил, и бабушка как-то отправила меня в буфет гостиницы к знакомой. Женщины тогда часто угощали детишек дешевой карамелью, но я не любил карамель. Не будучи музыкальным или как-то особо артистичным ребёнком, но я таки спел в зале буфета куплеты «Девочка Надя», за что был награждён буфетчицей дорогой шоколадкой «Белочка». Позже, уже выйдя на пенсию, бабушка работала во многих местах, пенсия была 55 рублей, с копейками и её конечно недоставало. Одно из лучших бабушкиных мест была работа фасовщицей на кремлёвских ёлках, конечно, я перепробовал лучшие тогда сорта конфет. С бабушкиной стороны это не было воровством, его она терпеть не могла, но администрация отчасти так рассчитывалась за работу. Стоит вспомнить ресторан в гостинице «Москва», однажды при посещении ресторана мне еще ребенку захотелось их фирменного блюда котлеты по-киевски, а была первая половина дня, и котлет не было, но к удивлению посетителей ради бабушки для меня шеф сделал это, запомнившееся на всю жизнь, блюдо. После 2 Хуторской бабушка жила на Котельнической набережной, там я и родился на 8 этаже, не помню какого крыла, высотного здания. Ясные воспоминания начинаются с дома 14 квартира 38 на улице Павла Корчагина, бывший Мазутный проезд. Большая комната в трехкомнатной коммуналке на 3 этаже, дубовый паркет сталинского дома под столом отходил, что позволяло делать тайники. Комната с высоким потолком, налево от двери роскошная железная полуторка, вдоль смежной стены моя раскладушка, там были самые лучшие сны в моей жизни, далее в углу большой буфет, с застеклёнными дверцами в верхней части, потом стена с большим окном, а напротив окна круглый обеденный стол, в другом углу телевизор со шторкой «Ленинград», замыкал обрамление комнаты небольшой диванчик и платяной шкаф желтого цвета с зеркалом. Все было вполне советским капитальным, но не угрюмым, а вселяло покой и предчувствие хорошего впереди… В остальных двух комнатах жили наши соседи. В крайней комнате жила семья Васечкиных простых и добросердечных людей, у них был мальчик – мой ровесник, мы вместе играли и обзаводились игрушками. Бабушка не уступала в этом милом состязании и атомоход «Ленин» за 7 рублей нам купили, кажется, уже вместе, в главной секции «детского мира», это был 1966 год. Они переехали первыми, и мы даже бывали у них в гостях на Лосином острове. Бабушка с ними перезванивалась. У самой входной двери жила всем ненавистная Дина, она постоянно висела на общем телефоне, была груба и со всеми в бесконечной ссоре иногда переходящий в суды. Однажды мама схватилась с ней в рукопашной, не помню, кто одержал верх, но это был мой первый опыт жизни с чувством неприязни и опасности. Её сменила человек ангел – Анна Яковлевна, она не имела детей, и я пользовался её добротой за них. Помню в девяностых, кажется, в конце я непонятным образом узнал о её кончине, странным потому, что отношений после переезда мы не поддерживали, она умерла от рака. С соседями мы давно разъехались, но непонятно как, через много лет меня разыскали и вот я в храме Николы в Кузнецах на её погребении. Вспоминается её необыкновенная ласка и доброта. Её чудесная жареная картошка, которую она часто готовила специально для меня на маленькой сковородке. Я думаю, Господь сердцеведец устроил нам прощальную встречу после многих лет житейского забвения. Мир её душе! Наш дом находилась недалеко от ВДНХ, и о Выставке самые теплые воспоминания детства. Фонтаны, золото их фигур – рыб и девушек, серебро водяных струй, радуга от мелких брызг и чудесная музыка, льющаяся непонятно откуда, это и есть настоящий рай. В чудесных павильонах чудесные (тогда) грузины подают шашлык и харчо. Но путешествие начиналось с трамвая, что шел до Выставки, покупки входных билетов и поездке на необыкновенном автопоезде. Бабушка, не смотря на вполне советский образ жизни, ходила в церковь. Это было связано с её корнями. О своей матери Прасковии она говорила, что та была верующей, соблюдала традицию, но попов не любила. Дед Тимофей (по другой версии Фёдор) читал только Псалтырь и в церковь никогда не ходил, при этом строго соблюдал посты. Думаю, он был старообрядцем спасовского согласия, в Рязанской области было много спасовцев. но была скорее верующая, чем православная. Но Церковь бабушка понимала исключительно как святое место, и была скорее именно верующей, чем православной или какой-то ещё. Поэтому, своё первое знакомство с религией я получил во время причастия, сидя на руках у своей бабушки, и это тоже было возле ВДНХа. ВНУК 2001г.